О любой

  1. Это лонгрид. Ну, по нынешним меркам. Поэтому он не влезает в пост, и мне пришлось выложить его на сайт.
  2. Текст написан, в основном, для моих друзей, для людей, которые меня знают лично. Возможно, что это неважно.
  3. Текст написан для того, чтобы человек, который не понимает некоторых вещей, происходящих с его знакомыми и друзьями, мог разобраться в этом лучше и более осознанно выбирать тактику своего поведения. Но это не рекомендации эксперта: я только вкратце обрисовал свою точку зрения, и возможно, что кому-то она окажется полезной.
  4. Это текст написан для людей, не находящихся в зоне боевых действий. В нем идет речь об общении с людьми, которые также не находятся и не находились недавно в зоне боевых действий.
  5. В тексте использованы настораживающие обороты «мы знаем», «нам известно». Тот, кому действительно известно, тот знает, откуда известно, и в списке использованной литературы не нуждается. Тот, кому неизвестно, тоже, естественно, не нуждается. Текст написан так, чтобы его можно было прочитать и понять, не владея специальными терминологиями, но все «мы знаем», конечно, подразумевают конкретный источник этого знания.
  6. В тексте неоднократно использована аббревиатура «ЛХ». Первая буква обозначает слово «любая», а второе слово тоже заканчивается на «я». Это не потому, что я не хочу афишировать свою позицию по каким-либо вопросам, а для того, чтобы подчеркнуть, что общий смысл не изменится, что бы мы ни подставили вместо этой аббревиатуры. В пределах одного предложения «ЛХ» может означать разные и даже вовсе диаметрально противоположные вещи.

 

    Сейчас нам часто кажется, что все люди вокруг разделились на тех, кто горячо поддерживает ЛХ, и тех, кто столь же горячо выступает против.

    Возможно, есть еще какая-то аморфная третья группа, которая вслух говорит только «да отстаньте вы от меня», но в глубине души мы уверены, что и у этих людей есть свое мнение, только они его тщательно скрывают. Если человека из этой группы правильно обогреть, накормить и напоить, то, скорее всего, будет нетрудно убедиться в том, что так оно и есть.

    Исключения могут быть в слабых случаях, которые затрагивают не всех и неглубоко, тогда, действительно, третья группа будет представлена весьма немалым процентом.

    Но сейчас не тот момент.

    Когда мы встречаемся с человеком, который твердо уверен в ЛХ, у нас возникает впечатление, что его мнение – это прямой результат работы пропаганды. И действительно, никто же не будет отрицать, что пропаганды ЛХ вокруг нас – огромное количество. Как жаль, думаем мы, что человек поддался на эти дешевые трюки, он ведь, в принципе, неплохой человек, насколько мы его знаем. И делаем из этого вполне резонный вывод: если попробовать этого человека переубедить, показать ему его заблуждения, то он станет и совсем хорошим. Выйдет, так сказать, из тумана пропаганды к домику своего друга медвежонка. Этим мы, как будто, даже окажем ему услугу.

    Что происходит дальше, рассказывать никому не надо: спор вплоть до ругани, и хорошо еще, если не до ссоры. Но почему? Неужели, пропаганда и действительно так сильно влияет на мозги? Неужели даже очевидные и проверенные факты не могут развеять туман?

    Во-первых - да.

    Но я хотел бы обратить внимание на еще один важный момент: не все передается словами. Слова, которые человек слышит от пропагандистов ЛХ, формируют, во-первых, его точку зрения, точнее, в случае именно пропаганды, а не информирования – создают определенный взгляд на события, определенный фильтр, через который человек смотрит на вещи. Чтобы сопротивляться этому, надо иметь ясное представление о многомерности причинно-следственных связей, как минимум. Вторая функция слов – это вызвать у человека интерес, чтобы ему не было скучно, и он подольше оставался сидеть у телевизора или компьютера, то есть, получил бы дозу побольше.

    Это понятно. И – да, этому можно сопротивляться на ментальном уровне, то есть, отфильтровывать смыслы, анализируя их сугубо умственно, даже качать головой в процессе: мол, о, даёт, ведь врёт – как дышит!

    Но на словах и смыслах работа пропаганды не заканчивается. Мы с вами знаем, что результаты ментальной деятельности отправляются далее на соседние уровни: в сторону эмоций и в сторону поступков, событий. Но при получении большого количества словесной информации аналитическая машина может просто не успевать выполнять обработку качественно, особенно когда человек занят параллельно другими делами, скажем, готовит ужин, включив ЛХ на телевизоре или ЛХ на компьютере. При этом часть полученных данных обрабатывается в фоновом режиме, без участия аналитического сознания, а часть отправляется напрямую в каналы «готовой продукции» и «слива отходов» - то есть, к событиям и эмоциям. В обоих случаях приходящие данные минуют фильтры и проходят под видом собственно информации, а не информации о событии. Скажем, «я смотрю, как ЛХ врет по ЛХ про ЛХ», - это информация о событии с ярлыком «врет», и с ней все в порядке, но для ее создания, для того, чтобы завернуть бормотание ЛХ про ЛХ в эту обертку с ярлыком, надо задействовать аналитический аппарат на сознательном уровне. Без этого все, что ЛХ наврал про ЛХ, попадает в голову как информация, и в лучшем случае откладывается для дальнейшего анализа. А обычно – поступает дальше в сыром виде.

    Результат этого проявляется в виде неожиданного эффекта: человек думает как нормальный человек, то есть, вовсе даже не разделяет точку зрения сторонников ЛХ, но на эмоциональном уровне реагирует на ЛХ весьма радостно, а на противников ЛХ – настороженно или агрессивно. Например, если разговор заходит об ЛХ, он может внезапно выпалить: «Давай не будем говорить на эту тему, ты же знаешь, что мы все равно не придем к общему мнению!», - а потом еще долго растерянно размышлять, что же он такое ляпнул, ведь вам обоим известно, что ваши мнения по поводу ЛХ очень близки или совпадают.

    И это, опять, только в лучшем случае. В худшем же, а для нашего времени – уже в типичном случае вместе с ментальной информацией транслируются дополнительные команды соседним системам, более сложные и более вредоносные, чем простое приятие или неприятие концепций ЛХ. И они могут сработать, если человек пропускает вредоносный инфо-поток внутрь своей головы без «фейс-контроля» на входе.

    Здесь мы подходим к заметному различию между информированием и пропагандой: в первом случае эмоциональные реакции получателя являются результатом его собственной внутренней работы, а во втором – это нечто, наведенное извне, туман (желтый туман, разумеется). При снятии внешнего воздействия, внешней подпитки, туман постепенно рассеивается даже у тех, кто внутренней работой не слишком увлекается, а чтобы изменить собственные наработки необходимы внешние условия (факты) большой силы и длительности воздействия.

    С убежденным человеком можно разговаривать и интересно спорить: он имеет хотя бы приблизительное представление о том, на основании чего сформированы его мнение и его реакции. Запрограммированный извне, разумеется, не располагает такими сведениями.

    Можно ли, зная это, отличить человека «под кайфом» от человека с собственными убеждениями? Прямыми путями, к сожалению - нет. Для этого требуется или поставить длительный эксперимент, заперев исследуемый образец в подвале, чтобы оградить от внешних воздействий, или добиться долгого и достаточно откровенного разговора с ним, что, на самом деле, едва ли не сложнее.

    Общение на ментальном уровне не даст нам нужного результата: мы увидим, выступает ли собеседник за ту же ЛХ, что и мы, но, если он против нашей ЛХ, мы не получим данных о том, с чего это он себя так странно ведет. Тактически правильно было бы сначала определиться, насколько сильно его расплющило пропагандистской машиной, а потом уже затрагивать болезненные темы.

    К счастью, можно действовать и не прямиком. И сама человеческая жизнь, и пропаганда преследуют свои определенные цели, и эти цели чаще всего заметно отличаются. При этом цели жизни обычно скрыты от прямого наблюдения и сложны для понимания, в отличие от целей пропаганды, и это несоответствие может являться для нас определенным маркером. Конечно, удобнее всего отслеживать результаты какой-то конкретной обработки под конкретную ЛХ: в этом случае мы точно знаем, какие маркеры искать. Но и для общего случая можно представить себе некоторые простые признаки.

    Для чего бы ни работала пропаганда, ее целью является заставить человека выполнять определенные действия, которые он не стал бы выполнять без обработки. А без обработки человек склонен следовать путями, которые подсказывает ему сердце, по меньшей мере – ориентироваться на эмоциональный фон. А эмоциональный фон есть, как известно, у мыслей по поводу событий, а не у самих событий, если мы говорим о человеке, хотя бы минимально способном к размышлению. Поэтому одна из главных задач успешной пропаганды – изменение эмоционального отклика на мысли. Если этого не сделать, человек будет внутренне сопротивляться своей же собственной логике поступков, будет ненадежен и будет очень быстро выходить из-под действия управляющего тумана, пусть даже неосознанно.

    Это очень сложная задача. Для достижения требуемых результатов гораздо проще временно заблокировать эмоциональные реакции, не изменяя их принципиально: да, не будет радости при поддержке ЛХ, зато не будет и отторжения. Тогда ментальная программа будет действовать дольше и более стабильно.

    Технологически проще всего, конечно, придавить сразу все эмоциональные отклики, однако это тоже не работает в долговременной перспективе, так как вызывает слишком большое напряжение. А избирательно давить по заданным темам – сложно технологически. Следовательно, остается золотая середина – отключать группы, которые могут помешать основной программе. Например, если целью обработки является изготовление послушного члена воровского сообщества, то в идеале надо было бы вместо согласия с одной из десяти заповедей привить радость от трактовки ее с точностью до наоборот. Но это трудно, проще просто притушить совесть целиком. Но и в этом случае останется еще некоторое сочувствие к обкрадываемым, так что фидер «сочувствие, сострадание» тоже надо подвинуть на десяток децибелов вниз.

    Что при этом происходит, становится ли человек безжалостным и бессовестным? На самом деле, конечно, нет, потому что «безжалостность» - это не эмоция, это состояние, а совесть и вовсе происходит из далекого региона, расположенного аж за событийным уровнем. А происходит буквально то, то сделано: отсутствие эмоциональной реакции на раздражители в рамках соответствующей темы.

    Вот по этому признаку мы и можем понять, что имеем дело с работой пропаганды: отсутствие эмоциональной реакции там, где она явным образом ожидается. И, напротив, странно бурная реакция на тему ЛХ, особенно когда она не затрагивает человека напрямую.

    Конечно, все люди разные, и от кого-то никакой эмоциональной реакции не ожидается почти никогда, но тут уже надо судить по обстоятельствам, общие советы здесь представляются неуместными.

    В принципиальных отличиях двух механик – создания взглядов на жизнь и работе тумана – лежит и ответ на вопрос «зачем нам это все надо».

    Если человек, которого мы давно не видели, в результате каких-то жизненных событий заметно изменил свои взгляды на ЛХ и стал к ней относиться так, что нам само общение с ним стало неприятным, то – с Богом, дорогой. С ним что-то происходило, он это анализировал, переживал по поводу своих мыслей, совершал поступки и укладывал их результаты на полочки жизненных ценностей, пока там не образовалось что-то новое, что нам не по душе. Можно обсудить с ним все это, узнать, насколько он тверд в своих новых убеждениях и почему (на самом деле – почему, а потом уже – насколько), и даже попытаться донести до него свою точку зрения. Вероятно, такая попытка не будет иметь успеха, так что нам останется только с уважением отнестись к проделанной большой работе, тщательно вымыть руки с мылом и выкинуть это все из головы.

    Если же человек неожиданно для нас бросается в бой за – или против – ЛХ под воздействием временной программы, то это означает только одно: когда уйдет воздействие, рассеется и туман, и человек постепенно вернется к своему естественному более разумному состоянию. Было бы ошибкой вот прямо сейчас разругаться с ним вусмерть: мы и сами потеряем неплохого человека, и его лишим поддержки при реабилитации, каковая поддержка ему, конечно, пригодится. Ведь чтобы восстановиться после внешнего давления как можно более полно и качественно, человеку требуется осознание непрерывности, в противном случае это будет перелом, который сам по себе травматичен и требует восстановления.

    Теперь, вооружившись этими соображениями, как старый коммунист для битья мух – «Историей КПСС», мы можем наметить план действий.

    Итак. Встречаясь – особенно сейчас, в сложные и нервные времена – с человеком, с которым мы некоторое время не виделись, не надо сразу спрашивать его, как он относится к ЛХ. Тем более не надо ждать от него этого вопроса – как вы собираетесь отвечать-то? В любом случае, это вызовет эмоциональный всплеск, спутает все карты и сделает диагностику гораздо сложнее.

    Сначала предлагаем простые тесты на известные нам маркеры. Например, рассказываем что-то о нашем общем знакомом, попавшем в тяжелую ситуацию, стараясь при этом держаться подальше от болезненной темы ЛХ. Смотрим, соответствует ли эмоциональный отклик нашим ожиданиям. Потом можно предложить следующий тест – что-то аналогичное с более близким человеком, например, с самим собой. И внимательно смотрим не на то, что нам ответят, а на то, как.

    Простой пример, конечно, сильно упрощенный: «Кстати о коронавирусе. Ты знаешь, я тут недавно очень тяжело заболел, хотя и не им. И долго было очень плохо, только сейчас стало немного лучше». Даже не испытывая к вам особенного сострадания, человек просто из вежливости поинтересуется, чем это вы болели, и насколько плохо вам до сих пор. Потому что «из вежливости», за очень редким исключением, это не ментальная конструкция «на вот это надо отвечать вот так», а эмоциональная реакция «блин, если не спрошу, то будет неловко, типа я ему не сочувствую». А человек, у которого регулятор с надписью «Сочувствие и сострадание» искусственно повернут сильно в сторону уменьшения, посмотрит на вас стеклянными глазами и отреагирует чисто ментально: «О, хорошо, что сейчас тебе лучше».

    В общем случае, увидев такую картину, мы можем быть уверены, что имеем дело с пропагандистской обработкой. Поэтому переходим в режим минимизации конфликта: по теме ЛХ высказываемся туманно, откровенно валяя дурачка, который вообще не разбирается в вопросе, и переводим разговоры на «более интересные» темы (обратите внимание, как собеседник будет оживляться при разговоре о том, что ему и раньше было интересно, до обработки: этих-то регуляторов никто не прибирал). Показываем, что тема ЛХ для нас вовсе не важна: даже если мы только что опубликовали в соцсетях огромный обличительный пост – улыбаемся и машем на все рукой, типа, ну, такой был момент, проехали.

    Такое общение становится несложным, потому что мы понимаем причины происходящего, и в нас уже не будет бурной эмоциональной реакции на его высказывания про ЛХ – что взять с больного, пусть поправляется, тогда и поговорим. Без нашего сопротивления не будет бурных эмоций и у нашего знакомого, ведь система настроена на защитное возбуждение при виде оппонента, а сама по себе она эмоций не производит, наоборот: у человека есть эмоциональный регулятор «совесть», который можно прикрутить, но нет эмоционального регулятора «скотство», который можно было бы приподнять (точнее, есть и такие, но они очень индивидуальны и поэтому мало используются при проведении широких пропагандистских компаний).

    Какие результаты мы получаем: мы не потеряем человека, и он останется с нами, когда развеется туман. Мы сможем ему помочь вернуться к более нормальной жизни. Мы не преумножим агрессии, которую всемирная кухня нынче и без нас выпекает в промышленных масштабах.

    На все это можно возразить, мол, как же так - даже не попробовать обратить хорошего, вроде бы, человека в сторону добра, света и великих истин. Можно и попробовать, конечно, только сначала убедитесь, что он не «под кайфом», иначе все, что удастся получить в результате – это конфликт и взаимные обиды. Или, как минимум, следует удостовериться, что источник этого «вечного наслаждения» уже отключен – тогда действительно можно попробовать начать двигаться в сторону оживления.

    Я вполне осознаю яркую эмоциональную реакцию, которую могут вызвать мои рекомендации. Да как, мол, это можно, людей с такими мнениями вообще надо закапывать живьем, а тут ему, видите ли, даже слова не скажи! Да, я вас прекрасно понимаю. Но попробуйте и вы меня понять: человек, больной ковидом – это не сам ковид. Ковид можно вылечить, а человека – спасти. А убивать всех больных ковидом, рассчитывая, что это остановит эпидемию… ну, это не выглядит как план, правда? Точнее, это выглядит как план именно для человека, которому выкрутили в глубокий минус регулятор «сострадание, милосердие, любовь». Но если вы добрый и в корне не согласны с той гнусной ЛХ, которую несет ваш собеседник, тогда перечитайте, пожалуйста, пример про «давай не говорить на эту тему» и еще один абзац выше той фразы.

    Да и в целом, если ваш собеседник прошел и «экспресс-тест», и «ПЦР», а вы по-прежнему с ним категорически не согласны… Попросите его сделать то же самое с вами. Возможно, из вас двоих вы – и есть жертва пропаганды, но у вас еще остались какие-то фрагменты здравого ума, восстановлением которых следует немедленно заняться.

    Подводя итог. Человек не всегда следует путями, у которых есть сердце, но что бы он ни думал и в какие бы фантасмагории ни верил, человек должен оставаться человеком. И если ваш собеседник временно выпал из этой обоймы, то не выпадайте хотя бы вы. Не бейтесь лбом в бетонную стену, но любите в нем того человека, которого вы в нем знаете, и ожидайте момента, когда понадобятся и будут уместными ваша помощь и поддержка.

    Тогда мы любую хуйню победим.